Просто жить
Говорят, успех успеху рознь. Для кого-то это покорение Эвереста, для кого-то – тысяча зрителей в зале или открытие собственного магазина украшений. Говорят, поэтому мы разные.
А как же то, что объединяет все достижения человечества? Воплощение в жизнь своих идей – наверное, единственный критерий успеха, общий для всех. Мы счастливы, когда наши цели реализуются и меняют к лучшему не только нас, но и других вокруг. Получается, что при всем разнообразии желаний, действий и результатов мы очень даже похожи – с точки зрения успеха.
Но есть еще один аспект. Если судьба предначертана, то от нас зависит лишь то, как мы пройдем ее путь. То, как мы станем успешными в том и с тем, что для нас дорого. Ведь можно стать звездой своей улицы, а можно и получить всемирное признание. Правда, не всегда удается избежать всего, чего хотелось бы. Даже просто жить бывает не так-то и легко, не говоря уже о преодолении тернистых участков нашей жизненной дороги. Поэтому не может не быть еще одной составляющей части нашего общего успеха – веры в то, что все получится. Не вопреки или из-за чего-то, а просто благодаря тому, что мы – живы. А дальше все в наших руках.
Задорожный Игорь Сергеевич – командир группы отряда специального назначения "Тайфун" Дальневосточного округа Внутренних войск Министерства внутренних дел Российской Федерации, майор.
Родился 2 ноября 1975 года в Талды-Курганской области Казахской ССР. Русский. Окончил среднюю школу, а в 1993 году – Сельскохозяйсвенный техникум в городе Прохладный Республики Кабардино-Балкария.
В Вооруженных Силах РФ с 1994 года. В 1999 году окончил Владикавказский военный институт Внутренних войск МВД РФ. Служил в Дальневосточном округе Внутренних войск МВД.
С 2000 года совершил 4 командировки в Чеченскую республику для борьбы с вооруженными бандформированиями. Вот как Игорь пишет о той из них, которая изменила всю его жизнь.
«Во время очередной командировки в Чечню мы получили оперативную информацию о базе боевиков. Предположительно район её дислокации мы знали. Но где она находится точно, сколько там боевиков, было неизвестно.
В моей группе, которая должна была найти и уничтожить базу, вместе со мной было пятнадцать человек. В этот раз было как никогда много офицеров. Ведь обычно со мной был только командир взвода, остальные – бойцы и несколько контрактников. А тут я взял ещё: одного офицера на «обкатку», а у другого это был крайний выход, на следующий день он должен был уехать. И ещё с нами был майор ФСБ, они осуществляли над нами надзор и делились оперативной информацией.
В предполагаемом районе мы нашли трубопровод, который от колодца тянулся в глубь леса. Мы проткнули трубу, оттуда ударил фонтан воды! Стало ясно, что работает насос, который и создаёт в трубе давление. Вот по этому трубопроводу к базе мы и двинулись. Но в первый день далеко пройти не смогли – стемнело. Отметили на карте координаты, а через два дня вернулись часов в восемь утра и продолжили поиск с засеченных координат.
Основную группу я посадил сверху над лесом, метрах в пятидесяти над нами. Они должны были нас прикрывать. А я с заместителем командира взвода, пулемётчиком, сапёром и его помощником пошёл в кустарник. Там два сапёра двинулись вдоль по направлению трубы, а мы их прикрывали справа, слева и снизу.
Труба была закопана на глубине около пятидесяти сантиметров. Это был февраль – снег кругом лежал, земля замёрзшая. Копали землю мы саперными лопатками, поэтому продвигались очень медленно: ведь неизвестно, в какую сторону труба точно пойдёт. Поэтому метра через два от предыдущей ямы в предположительном направлении хода трубы мы копали новую. Нашли направление трубопровода и опять через два метра копали…
К двенадцати часам дня мы продвинулись метров на сто, не больше. Вижу, что пора возвращаться на базу. Ведь вернуться надо было обязательно засветло, чтобы не попасть в засаду. На таком расстоянии от базы нам бы точно никто помочь вовремя не смог, особенно в темноте.
До начала движения нам оставалось работать примерно полчаса. И тут я решил форсировать события. Прошел по звериной тропинке несколько метров, увидел лесную дорогу, идущую сверху вниз – верхний участок этой дороги был замаскирован срубленным кустарником терна, скрывая его въезд в лес. Я спустился по ней метров на десять вниз до небольшого плато. И как только дошел до центра этой площадки, раздался оглушительный взрів – под ногой оказался самодельный фугас. Я подлетел вверх, потом упал… В ушах – звон, земля сверху на голову сыпется… И тут я увидел, что остался без ноги и плюс к этому ранен ещё в другую ногу и правую руку, так как оставшаяся нога и правая рука меня не слушались. Причём сначала я именно увидел, что мне оторвало ногу, а уже потом пришла боль. Сознание не потерял, но как я в этот момент закричал!.. Заревел диким голосом… А потом пытался уколоть себя промедолом. Попробовал продавить колпачок – не получалось… Засунул шприц-тюбик в рот, провернул его и только после этого смог сделать себе укол в якобы целую ногу. Буквально через несколько секунд почувствовал облегчение, боль стала уходить.
По команде замковзвода ко мне с санитарной сумкой прибежал боец, который помогал копать сапёру. Он начал накладывать жгут и перематывать меня бинтами. Бойцы вытащили меня метров на десять вверх.
Конечно, выполнение операции пришлось прекратить, меня надо было срочно эвакуировать. По рации доложили своим. Почти сразу к нам отправили вертолёт. Мы его даже слышали, но из-за тумана не смогли разглядеть. Он тоже не смог увидеть опознавательных сигналов и вернулся к нам на базу. Тогда командиры говорят: «Будем эвакуировать по земле, куда высылать бронегруппу?» Мы определились: самым удобным местом был фруктовый сад в километре от месте подрыва. Но идти бронегруппе до этого сада надо было часа полтора.
Группу, которая сидела сверху, я снял, сделал перегруппировку: сформировал головной и тыловой дозоры. Старшим в головном дозоре был замкомвзвода. Но как только головной дозор двинулся (они прошли всего метров пятнадцать, меня самого ребята даже с земли не успели поднять), как тут же попал в засаду!..
По звуку было понятно, что стреляет по нам пулемёт и несколько автоматов. Даю команду: «Стой! К бою!» Все заняли круговую оборону, как ранее было отработанно, и открыли ответный огонь. Но стреляли не все. Так часто делается, чтобы не раскрыть истинное количество бойцов. Плюс к этому надо было беречь патроны. Ведь на тот момент было непонятно, с кем мы столкнулись, сколько их… И ещё стояла задача вытащить головной дозор. Я постоянно вызывал их по рации, но ответа не было. У меня даже мелькнула мысль, что они все погибли. Но минут через пять старший дозора вышел на связь по рации: «Всё нормально, стараемся выйти сами».
Нас спас плотный туман – видимость была не больше восьми метров. Боевики нас не видели, как и мы их, стреляли на звук и шум передвижения. Некоторое время мы отстреливались, переползали… И тут я услышал движение со стороны противника: «духи» пытаются нас обойти с левого фланга, подумалось мне, с той стороны, откуда мы уходили после моего подрыва. Расстояния между нами было минимальное: стреляли по нам метров с двадцати-тридцати. Мы даже слышали, как боевики бегают. Но и мы, и они из-за тумана стреляли на авось.
Нашу базу охраняла рота десантников. Командир ДШБ (десантно-штурмового батальона) был мужик очень жесткий и деятельный. Накануне вечером, когда мы с ним разговаривали, он сказал: «Я буду работать в трёх километрах от тебя. Если что, поддержу огнём». А он всегда с собой возил 82-миллиметровую миномётную батарею, три миномёта. Я тогда взял его позывные. Когда стало окончательно ясно, что «духи» нас обходят, даю команду радисту выйти на связь с десантниками и передать наши координаты, прошу миномётного огня по каньону, вдоль которого мы лежим, «духи» на противоположной стороне, задача минометчиков – не перепутать склон и ударить по той стороне, откуда ведет огонь противник.
И буквально минут через пять, после того как мы запросили огонь, десантники стали долбить минами по этому каньону!.. Сработало то, что когда рота десантников ушла, миномётчики разложились, настроились и ждали команды для поддержки огнем своего подразделения. Поэтому они были полностью готовы. Тем самым они отсекали нас от противоположного склона, где были боевики. Сами разрывы я не видел, только слышал, как мины ложатся совсем рядом. Конечно, мы укрылись как могли: кто за дерево лёг, кто просто к земле прижался. И это помогло: никого из нас, слава Богу, не зацепило, да и миномётчики отстрелялись просто ювелирно.
Как только начали рваться мины, стрельба с противоположного направления сразу прекратилась. Я думаю, «духи» просто стали убегать. Но мы уже их не слышали: стоял страшный грохот, сыпалась земля, а мы сами думали только о том, как бы нас не накрала случайная мина и не зацепили осколки.
Чуть позже десантники перенесли огонь выше, можно было выбираться из укрытий. Я дал команду начать движение в заданном направлении, к месту эвакуации. На этот раз головной дозор пошёл впереди совсем близко.
Пришли в эвакуацию «фруктовый сад» и заняли круговую оборону. Бронегруппы ещё не было, она подошла где-то через полчаса. И в этот момент камень с сердца у меня упал, я облегчённо вздохнул: нас стало втрое больше, да и ребята приехали с гранатомётами, боеприпасами. Теперь при необходимости мы могли уже вести бой не один час.
Десантник-санинструктор попытался сделать мне укол в вену. Но у него так тряслись руки от увиденного, что в вену он промахнулся и надул мне большой пузырь рядом. Говорю ему: «Всё, хватит. Поехали быстрей, а то я до госпиталя не дотяну…». Он меня послушался и свой шприц вытащил. Выглядел он совсем плохо – был бледный как стенка. Меня тут же засунули, по другому не скажешь, в бронетранспортер, и мы поехали на базу. Глаза к этому времени мне уже тяжело было открытыми держать. Но я всё слышал и, хоть и медленно, но разговаривал.
Всё время с момента подрыва мне кололи промедол. Получилось, что всего до операционного стола сделали семь уколов. Пишут, что одного укола должно хватить на два часа. Оказалось, что при таких ранениях его хватало на сорок минут. Но благодаря промедолу мне удалось продержаться всё это время в сознании и руководить группой. Удивительно, но мозги работали качественно, в забытие я не уходил. И не было горячки: абсолютно трезво оценивал обстановку, как будто сидел не под пулями и осколками мин, а в кабинете, и спокойно принимал решения, как будто ничего мне не мешало. Никаких эмоций, и сейчас не пойму – толи это был промедол, толи потеря крови…
Когда меня привезли на базу, там уже стоял «под парами» вертолёт. В нём меня ждал полковник-медик. Наши ФСБешники схитрили и сказали своему начальству, что подорвался офицер ФСБ. Именно поэтому мгновенно прислали и вертолёт, и полковника-медика.
Меня загрузили, закинули мой рюкзак, и мы полетели. Было уже темно, и до госпиталя мы добирались долго и тяжело. Так как назначили к тому времени нового командира бригады и он запретил всем ездить напрямую через плац к госпиталю, мы ехали вдоль высоких насыпей, застрявали, буксовали и т.д., действие промедола уже проходило, а следующую дозу не кололи, так как предстояла срочная операция.
Плохо помню, как меня занесли в реанимацию. Только помню, что лежал я на каталке, и с меня срезали все вещи, которые остались. Доктор определил у меня группу крови, сказал, чтоб я ее запомнил. Тут пришли хирурги, говорят: «Пошевели пальцами на раненной руке и на оставшейся ноге». Одна нога после взрыва осталась на месте, но на ней была сорвана коленная чашечка и перебиты нервные окончания. Поэтому пальцами ног я пошевелить не смог. А правая рука вообще была почёрневшая и недвижимая. Хирурги говорят: «Всё понятно…». Я тоже понял, что именно им понятно, и попросил оставить хоть что-нибудь – или руку, или ногу. Успокоили: «Хорошо, хорошо…»
Дали наркоз… Но слышу я их слова о том, что не ухожу. Они со мной всё разговаривали: спрашивали, наркоман я или спортсмен. Ответил, что спортсмен. Мне добавили дозу и наконец-то вырубили...
Первый раз я очнулся, но не смог открыть глаза. Мне даже показалось, что я вроде и не дышу. Потом пришел в себя уже окончательно и задышал. Почему-то запомнилось, что в окно било яркое солнце. Тут же стал вырывать трубки, которые засовывают в нос и в рот, чтобы человек не задохнулся, но которые сейчас мне уже не давали дышать самому. Подбежал доктор и помог мне трубки эти вытащить.
И тут передо мной встал главный и единственный вопрос: что будет дальше, как жить? Мыслей было очень много… Но я с ними справился (может, мне Господь помог): решил, что обо всём этом подумаю потом. А сейчас надо учиться жить заново. И я стал думать о том, что именно необходимо делать в данный момент. Если бы я не принял это решение, то можно было бы отравиться, застрелиться, утопиться… Но я начал бороться за свою жизнь».
И он обратился к Главнокомандующему Внутренних войск МВД РФ с просьбой оставить его на военной службе.
За мужество и героизм, проявленные при выполнении воинского долга в Северо-Кавказском регионе, Указом Президента Российской Федерации от 11 ноября 2003 года майору Задорожному Игорю Сергеевичу присвоено звание Героя Российской Федерации с вручением медали «Золотая Звезда».
С 2003 года Игорь Задорожный проходил службу в Восьмом Отряде специального назначения «Русь» Внутренних войск МВД РФ. Последняя должность - начальник группы дознания. В 2008 году после расформирования отряда в звании майора уволился в запас.
Живет в городе-герое Москве. Работает в службе безопасности строительной коммерческой организации. Активно занимается спортом, разрабатывает методику восстановления инвалидов. Также у Игоря были уже две поездки в Нью-Йорк для участия в пробегах на велосипедах. Первый, пробный – на пять миль. Во второй раз удалось покорить марафон – 42 километра.
ИНТЕРВЬЮ
Игорь, прежде всего, хочу поблагодарить вас за тот пример, который вы подаете всем нам. Так здорово, что есть люди, которые не только показывают, что возможно все, но еще и помогают поверить в это другим. Спасибо вам огромное! Расскажите, пожалуйста, что для вас значит успех?
Я думаю, успех – это когда человек собой доволен, но на этом не останавливается, продолжает творить и достигать того, чего хочет.
Что для успеха важнее всего?
Думаю, примерно десятая часть – то, что происходит вокруг, остальное – работа над собой и упрямый труд в направлении выбранной цели.
Как решить, в каком направлении нужно совершенствоваться?
Зависит от того, чего человек хочет достигнуть. Когда есть цель, мы работаем и над собой, и над достижением того, что нам нужно. Над собой работать сравнительно легко: если что-то не получается, мы всегда четко видим, чего нам не хватает, и идем в эту сторону. Смотрим, как другие уже делали то, что нужно нам, ищем и учимся. Когда начинаем работать в таком духе, всегда появляются новые задания, вызовы, вот мы потихонечку и расширяем свой арсенал умений и навыков.
Как лучше – работать самому или с поддержкой других?
Трудно сказать. Если человеку нужно помогать, значит, можно, но больше – советами, а не делать за него какую-то работу. Правда, бывают случаи, когда, например, вы не юрист – тогда вам нужна помощь специалиста своего дела. В остальном – только советом. Не денег дать, а удочку – возможность самим справиться, чтобы научились чему-то и сделали выводы. Человек просто так устроен, что если ему помогать средствами – он перестанет работать.
А еще нужны настойчивость, время и желание достичь своего – просто так ничего не получается. Ну и конечно быть верным своим целям и ценностям.
А какие у вас ценности?
Почитание родителей, семьи. А еще очень ценны настоящие друзья – те, которые всегда готовы прийти на помощь, и те, которым ты готов отдать свою жизнь – ты знаешь, что они сохранят ее лучше, чем ты.
Как так сложилось, что сейчас вы цените именно это?
У меня всегда были эти ценности, с детства, я их никогда не менял. Могу только добавить, что с возрастом их понимание укрепляется и иногда меняется, после проживания определенных жизненных ситуаций. Особенно почувствовал это после ранения.
А как можно проверить, настоящие ли у вас друзья?
Время показывает, друг тебе человек или нет. Все обязательно сложится таким образом, что возможности проверить будут предоставлены – такой опыт у меня есть.
По вашему мнению, насколько важно понимание собственных ценностей?
Думаю, без этого вообще никак. Если человек не знает своих ценностей, ему, во-первых, очень легко сбиться с пути, во-вторых – потерять свое лицо. Начинаются вопросы – для чего я живу, что ценю, что в этой жизни для меня приоритетно?
Не вижу смысла жить без внутреннего стержня, без убеждений, которым следуешь в жизни. Если вы действительно не знаете, для чего и почему вы живете, кого вы любите и что цените, а что нет, как у вас может быть свое видение жизни? А оно должно быть. Каждый должен иметь свою точку зрения, так как уникален по природе своей.
Если человек вдруг понял это – как определить, куда двигаться дальше?
До того, как меня ранило, я знал, куда мне идти и что делать. Я понимал, для чего я живу. После произошедшего я где-то год мучился, спрашивая себя, как быть дальше... а потом пришел к Богу. Свои просьбы я направлял ему – чтобы он подсказал, направил, дал цель и понимание, для чего я живу-то. И пришло – я не скажу, что озарение, но я понял. Думаю, что людям, которые не верят ни в какие высшие силы, тяжело будет понять, что им нужно в жизни на земле.
А в течение последних двух лет я четко осознал, что без цели жить невозможно. Я даже пробовал – меня хватило месяца на три, и я вновь задумался над этим вопросом. И сделал выводы: нужно, чтобы были хотя бы промежуточные цели, чтобы можно было жить дальше.
Игорь, а для чего вы живете?
Раньше я служил родине, а теперь служу народу. Прекрасно понимаю, что здоровые люди не нуждаются во мне, поэтому моя цель в данный момент – это святейший обет, построить детский реабилитационный центр, в котором дети, попавшие в трудную жизненную ситуацию, но физически не ограниченные, будут общаться с детьми-инвалидами. Чтобы физически здоровые дети могли помогать своим сверстникам инвалидам, чтобы знакомились и понимали, что они такие же дети, как и они сами. Чтоб могли общаться и после реабилитации по телефону, интернету и. т. д. Взрослели и помнили – росли вместе, общались, игрались, и когда встретят на улице любого человека, нуждающегося в помощи, чтобы не проходили мимо…
Туда же я хочу включить группу ветеранов, чтобы они тоже могли рассказывать детям о том, что для них ценно, почему и зачем они воевали, передавать свой положительный жизненный опыт.
Это если говорить конкретно. Моя общая цель – заниматься любимым делом: помогать другим. Ну и параллельно – создать свою семью, детей и… просто жить.
Как успехи на данный момент?
Сейчас задача номер один – найти место для центра. Мы не можем начать программу, потому что все отталкивается от участка земли либо здания, в котором можно разместить реабилитационный центр. Нужно, чтобы оно было пригодным для такого заведения. Лишь потом мы сможем приступить к разработке самой программы и дополнений к ней.
Игорь, какой жизненный опыт стал для вас самым важным?
Учеба в военном училище – это раз. Затем служба в спецназе, постоянная работа с людьми. Правда, сейчас смотрю на прошлое и отношусь к нему по-другому. Были юными, что-то где-то можно было сделать лучше, и, возможно, где-то быть мягче с людьми.
А еще, когда я остался без ног, началась совершенно другая жизнь. Иногда я вспоминаю, каким был до этого – мне становится стыдно, потому теперь думаю, что многое делал так неправильно… До 18-19 лет жизнь течет медленно, кажется, еще столько времени есть, хочется погулять. Теперь я понимаю, что на самом деле времени невероятно мало, жизнь так коротка, а ведь толком достойного ничего не сделано. В такие моменты хочется бегом за что-то схватиться и начать делать, и тут главное – не сбиться с пути в горячке, потому что можно потратить все свои усилия впустую из-за необдуманных решений. А хочется успевать делать что-то нужное и очень важное, чтобы после жизни остался след в памяти людей.
Что вам помогает поддерживать себя в таком настрое?
Я анализирую прошедшее время и поставленные цели. Сроки для любой цели должны быть определены обязательно. Пришло время – если вы не доделали или вообще ничуть не продвинулись, нужно пересмотреть свое отношение или выбрать новое направление. Может, вам стоит двигаться совершенно в другую сторону? Если цель не ваша, она вам не нужна, и вы будете в иллюзии, верить, что куда-то идете, на самом деле оставаясь на месте…
А еще нужно постоянно находить в себе силы быть в позитиве – это очень важно, для достижения того, чего хотите. У меня, например, много энергии уходит просто на передвижение пешком, а еще на мысли и рассуждения о чем-то нехорошем, которое часто приходит в голову при любых ситуациях. Очень сложно не допускать негатив в размышления, он захватывает и поглощает изнутри, и когда прихожу в себя, понимаю, что потеряно кучу времени. Я научился ездить на машине, это здорово помогает, но все же много энергии распыляется.
Кроме прочего, есть способ рационально использовать свои ресурсы – научиться работать так, чтобы другие были с нами заодно и стремились помогать. Отношение людей к нам во многом зависит от нас самих. И тех, с кем мы общаемся, работаем, можно по-своему направлять, находя с ними общие цели и задачи.
И есть метод – сила мысли. Если все продумывать до мельчайших деталей, в итоге задуманное воплощается в жизни, часто самым невероятным образом. И вам нужно просто думать, думать и думать о том, что вам нужно, чего вы хотите добиться. Часто кажется, будто работа делается сама собой – находятся люди, которые готовы помочь, у них есть время и нужная квалификация. Расскажу на примере с работой над реабилитационным центром. Я все время о нем думаю… и вокруг меня собираются люди – кто-то говорит, вот я нашел это, посмотри, а я узнал об этом. Я с ними общаюсь, предлагаю свои мысли, они их подхватывают и идут еще дальше, а я продолжаю думать, и тем самым оптимизирую процесс, рисую в голове новые возможности… И дело потихоньку движется.
Получается, вам встречаются люди, которым с вами «по дороге»?
Отчасти да. На самом деле, у каждого есть своя голова, и важно в первую очередь, чтобы ваша работа была нужна вам.
Например, человек работает в офисе. А ему хочется шить. Возможно, он уже что-то и пробовал сшить сам – штаны спортивные или футболку. Только все еще не уверен, что может этим заниматься серьезно, но есть желание. В таком случае нужно обязательно его задействовать! Дать себе шанс реализовать свои способности. Шаг за шагом – найти нужные материалы, насобирать на машинку швейную, чтобы руками не шить… Потом сделать что-то, оценить самому и показать друзьям, родителям. Если человек отнесется к этому с душой – рано или поздно он обязательно придет к тому, что сможет жить благодаря любимому делу. Все это абсолютно возможно – нужно просто мечтать и работать, работать над собой, своими желаниями, возможностями и всегда идти вперед, в том направлении, в котором указывает сердце…
Игорь, а вы верите в случайности?
Случайно не бывает ничего, потому что все серьезные действия происходят благодаря чему-то, спланированному еще до нас… Я в это верю и думаю, мы просто недостаточно наблюдательны, поэтому не успеваем замечать те закономерности, которые потом приводят к этим самым совпадениям. Мне, бывает, снятся события, которые потом случаются в жизни. Все это происходит для чего-то – нам нужно лишь учиться быть внимательнее и вовремя делать выводы.
Знаете, иногда кажется, что мысли – нечто хаотичное и нам неподвластное… Как научиться их материализовать?
Определять для себя самые важные вопросы и по очереди размышлять над каждым из них. Анализировать и выбирать самый подходящий вариант, то, как бы вы на самом деле поступили. То, с чем душа ваша и совесть согласятся, и будет правильным решением.
Так мы задаем направление наших последующих действий – и привлекаем в свою жизнь тех, кто похоже мыслит и поступает соответственно...
Еще можно думать о том, что вам что-то нужно. Через день или два месяца, например. Если думать очень сфокусировано, в итоге у вас появляется нужная вам вещь, и часто не одна, а в нескольких вариантах и даже месторасположениях.
То есть, мечтать нужно осознанно?
Да. Я не знал об этом раньше. Просто думал, и у меня все получалось. А несколько лет назад как-то решил проследить за этим и пришел к выводам – все, о чем я думаю очень целеустремленно, в итоге становится явью. Об этом сейчас написано много книжек, есть много теорий. Я пришел к этому сам и уже потом узнал, что, оказывается, этот подход действует, причем универсально. Главное – попробовать самому и проследить за процессом.
А ведь мечты бывают разные…
Чтобы найти для себя правильное направление, нужно четко сформировать свои ценности. Все это – самостоятельная работа, сначала в голове, потом и в реальности. Это мое мнение, мы сами себе задаем вектор направления и делаем выводы о том, куда идти и зачем. Мечты разные, кто-то спасает свою душу, а кто-то стремится управлять миром, в обоих случаях работа над собой, средства и способы достижения целей разные.
Если бы все было так просто, этот вопрос не был бы столь актуален?
Каждый принимает решения сам. Я думаю, что нужно просить Бога – и он обязательно подскажет. Вот только не всем, даже с возрастом, удается понять, кто их создал и зачем они живут. К сожалению. Но это вопрос скорее для тех, кто живет только для себя и не задумывается ни о чем другом.
Игорь, вы столько всего делаете, наверняка у вас и увлечений много?
Самое любимое для меня дело – это охота. Очень люблю охотиться, особенно весной-осенью. Передвигаюсь на квадроцикле. Езжу по лесу, например, по утрам и вижу, как природа просыпается, это так здорово….. Особенно хорошо далеко от городов, поселков, где спокойно и размеренно плывет своя жизнь.
Еще очень люблю рыбалку. Так замечательно просто посидеть у озера – тоже в тишине, когда никто не отвлекает, никакого крика, шума. Просто посидеть, подумать о жизни, оценить свою жизненную ситуацию, вспомнить о своих отношениях с близкими людьми, друзьями и т. д.
А есть ли у вас любимое место?
Конечно. Карелия. Заброшенные деревушки, природа, там можно просто бродить вокруг до бесконечности… Жаль, правда, леса там тотально уничтожают. А так очень красиво.
Откуда у вас берется столько сил и энергии, чтобы все это успевать?
Бога прошу – он дает. Честно – не знаю, как бы смог жить по-другому. Читаю молитвы, слушаю – и делаю.
Игорь, вы жалеете о чем-либо?
Конечно, жалею. Когда-то прочитал о том, что лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть. И я пытался так жить, но потом понял, что есть черта, которую нельзя переступать. Чтобы в будущем не было стыдно. Бывает, хочется как-то изменить свои безобразные поступки – а тут либо людей этих уже нет, либо возможностей… а ты накуролесил. Поэтому сейчас становлюсь все аккуратнее – лучше чего-то недоделать, чем натворить и потом жалеть. Жизнь очень короткая – можно просто не успеть переписать «на чистовик».
Нужно быть очень осознанным в своих словах и поступках. Думать наперед. И спутника жизни выбирать, не спешить. Иначе потом всю жизнь придется работать над теми ошибками, которые наделал в юности.
Если бы вы могли начать жизнь сначала, вы воспользовались бы таким шансом?
Я бы с удовольствием прожил свою жизнь еще раз, по крайней мере, до теперешнего момента, и только попросил бы себе тот опыт, знания и память, которые у меня сейчас уже есть. Чтобы не повторять тех ошибок, которые я сделал – это касается всего… отношений с коллегами, друзьями, любимыми женщинами. Я бы больше учился и не разгильдяйничал. Чтобы в жизни было меньше поступков, которые потом кажутся глупыми и нелицеприятными. А еще бы приступил к занятиям спорту намного раньше и тренировался усерднее.
А какие моменты вы прожили бы еще раз?
Учебу – в школе, техникуме, военном училище. Службу в армии – обязательно. Вообще прожил бы все, как есть. Единственное – службу после ранения сократил бы. Сейчас мне кажется, что я там просто потерял время, занимаясь не тем, чем хотел.
Игорь, спасибо вам огромное за ответы! Что бы вы напоследок пожелали нашим читателям?
Чтобы, несмотря на сложные периоды, на политиков, люди были вместе. Чтобы не было раздоров, и все вопросы решались спокойно. Чтобы мы не забывали, что мы одной крови, одного воспитания и все одной касты. И если мы будем держаться друг за друга, то никакой правитель не отправит ваших солдат на нас и наоборот, мы сохраним наши ценности и свою сущность – единую в душе. Чтобы не теряли друг друга, свои отношения. Чтобы помнили, что наша родина – это Киевская Русь, и у нас одни традиции и общие корни. Чтобы дети наши оставались такими же. Нас три стержня православия – Украина, так исторически было заложено, Россия и Белоруссия, которые не могут жить полноценной жизнью друг без друга
А еще – почитать веру исконную православную и родителей. Они много мудрых вещей говорят. И в 90% случаев правы бывают. Мы ведь принимаем решения на основе опыта – а его у наших родителей намного больше. Но даже слушая дорогих нам людей, всегда анализировать свои поступки и обдумывать следующие шаги. Рассматривать все варианты и возможности и выбирать то, что больше всего нам подходит. Ведь ответственность за все, что мы делаем, ляжет на нас.
И напоследок хочу сказать, что обычно люди всю жизнь работают на свой авторитет – чтобы их уважали, ценили… так легко потерять себя и все, что создавалось годами. Это очень страшно. Поэтому берегите себя.
Интервью: Татьяна Кушнирук
Май 2011
Вернуться к списку статей