[Демо]

Маркус Вольф считался легендой ХХ века, потому что в годы его руководства внешней разведкой ГДР были достигнуты выдающиеся результаты в приобретении ценных источников в ряде стран НАТО, прежде всего в ФРГ. Даже после аншлюса ГДР Маркус Вольф отказался от предложений ЦРУ сдать агентурную сеть "Штази" в обмен на предоставление политического убежища и комфортную жизнь в США, заплатив за свою принципиальность свободой. До конца 70-х гг. западные разведслужбы не имели даже его фотографии, за что Вольф получил прозвище "Человек без лица"
Маркус Вольф явился примером подлинного мужества, одним из горстки немногих, не предавших идеалы социализма, во служение которым офицер разведки посвятил без остатка всю свою жизнь. Маркус Вольф умер, так и не сдав своих…
Вечная память «Мише Волку»!

МАРКУС ВОЛЬФ О США, СССР, "АЛЬ-КАИДЕ" И АГЕНТУРНОЙ РАБОТЕ: ФРАГМЕНТЫ ПОСЛЕДНИХ ИНТЕРВЬЮ
9 ноября 2006 года в Берлине на 84-м году жизни скончался бывший глава службы внешней разведки Министерства госбезопасности ГДР ("Штази") Маркус Вольф. Он умер во сне в своей квартире на берегу реки Шпрее в центре столицы Германии.
М. Вольф родился в 1923 году в Германии в семье в физика-коммуниста Фридриха Вольфа. В 1933 году его родители-коммунисты бежали от нацизма во Францию, а в 1934 году переехали в СССР.
После окончания школы Вольф поступил в Московский авиационный институт; с 1942 года проходил подготовку в школе Коминтерна для подпольной работы, но после роспуска Коминтерна был направлен диктором и комментатором на радиостанцию "Дойчер фольксзендер".
С июня 1945 года - на Берлинском радио, был корреспондентом на Нюрнбергском процессе. С ноября 1949 года - 1-й советник посольства ГДР в СССР. В августе 1951 года зачислен в создаваемую Внешнеполитическую разведку ГДР; в декабре 1952 г. назначен ее руководителем; вышел в отставку по собственной просьбе 30 мая 1986 года
Почти 30 лет - с 1958 по 1987 гг. - М.Вольф, ответственный за зарубежные операции, был вторым человеком в "Штази". Под его руководством была создана одна из наиболее эффективных разведывательных сетей в послевоенной истории, которая насчитывала около 4 тыс. агентов за рубежом.
Вольфа называли "человеком без лица", ведь ни одна западная спецслужба в течение 20 лет так и не сумела раздобыть его фотографию. К числу наивысших достижений "Штази" исследователи и историки спецслужб относят внедрение в аппарат НАТО экономиста Райнера Рупа, привлечение к сотрудничеству советника Вилли Брандта (канцлера ФРГ) Гюнтера Гийома, помощника Гельмута Коля (канцлера ФРГ) Адольфа Кантера и, наконец, главного аналитика западногерманской разведки по СССР и странам Варшавского договора Габриелы Гаст. С некоторыми людьми Маркус Вольф работал лично, других "вели" подобранные и обученные им сотрудники.
После объединения Германии Маркус Вольф уехал в Австрию, затем в СССР. Возвратился 24 сентября 1991 г., был арестован по обвинению в "измене родине", в конце 1993 г. приговорен к шести годам лишения свободы. Приговор был заменен на условный в 1995 году.
Маркус Вольф - автор книг "Игра на чужом поле", "По собственному заданию", "Друзья не умирают" и др.
В последние годы Маркус Вольф дал несколько интервью российским изданиям. Вот несколько отрывков из них:

"В Германии, когда мне исполнилось десять лет, я был юным пионером. Отец писал агитационные пьесы, которые ставил рабочий театр, и с этим театром я часто выезжал в деревни. В городе случались драки с нацистскими штурмовиками. Помню большой митинг в Штутгарте, где выступал Эрнст Тельман - руководитель немецких коммунистов. Мы, пионеры, собирали деньги для детей бастующих рабочих".

"Когда мы эмигрировали во Францию, где возникли трудности, поскольку власти отказывали нашей семье в разрешении на жизнь там, Вишневский пригласил отца в Москву. В надстройке писательского дома в Нижнем Кисловском переулке Арбата, на той же лестничной площадке, где жил и Всеволод Вишневский, нам дали двухкомнатную квартирку с ванной и кухней. Это было просто роскошью по тогдашним московским условиям. Так что весной 1934 года мы уже всей семьей переехали в Москву, где я прожил до 1945 года, учился в советской школе, провел юные годы".

"Вопросом номер один для нас были проблемы ракетно-ядерного вооружения, и мы предпринимали попытки установить контакты с окружением фон Брауна и других ученых, которые тогда уже находились в Америке. Но в то время у нас до США руки не доходили, так что, чтобы узнать, что там происходит, мы в основном пользовались контактами в Западной Германии. Этой информации у нас со временем становилось все больше, и мы были довольно хорошо осведомлены о том, что происходило и в самой Западной Германии, и в Америке. В частности, когда в конце 1970-х - начале 1980-х годов началось размещение ракет "Першинг-2" и крылатых ракет в Германии и других странах Западной Европы, мы были довольно подробно информированы и в отношении самой техники, и относительно ее дислокации. Вся эта информация, естественно, была направлена в Москву, потому что для ГДР это особого значения не имело".


"Терроризм в тех или иных его проявлениях в послевоенный период давал о себе знать - и достаточно громогласно - во многих странах мира. 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке - это, безусловно, страшное событие. Но вы припомните - возраст вам позволяет - то, что произошло в чилийской столице Сантьяго в тот же самый день, только почти тремя десятилетиями ранее. Тогда самолеты бомбили резиденцию законно избранного президента Альенде. Не стоит списывать все на Пиночета. Сегодня мир прекрасно осведомлен, что за его спиной стояло ЦРУ США. Это доказано. Бомбардировка резиденции Альенде - дворца Ла Монеда - вызвала в мире потрясение, вполне сопоставимое с воздушной атакой на символ американского капитализма - Международный торговый центр в Нью-Йорке. Путч - путчем, но покушение на легитимного главу государства - это уже террористический акт. Об этом следует помнить".

"Цель контактов с террористами была одна: выявлять и анализировать возможные угрозы, получать информацию о планах террористов, их действиях. И все ради того, чтобы эти действия не перекинулись на территорию ГДР и ее союзников. Были контакты и с некоторыми арабскими группировками. Даже с совершенно авантюристической группой "Шакала" Карлоса. Но все это, повторяю, лишь для того, чтобы проникнуть в замыслы террористов, но отнюдь не для их поддержки. А как же иначе?
Вот возьмем, к примеру, "Аль-Каиду". Сегодня уже ни для кого не секрет, что американские спецслужбы тесно сотрудничали с ней в борьбе против советского военного присутствия в Афганистане. Почему разведструктуры США не обзавелись собственной агентурой в этой организации? Для меня это необъяснимо, непостижимо. Имей они свою агентурную сеть в "Аль-Каиде", трагедии 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке могло бы и не произойти".

"Бороться с терроризмом авианосцами, бомбардировщиками, ракетами малоэффективно. Что и показали последующие два-три года. Единственное действенное средство - разведка. Прежде всего, агентурная разведка. Никакие миллиарды, брошенные на приведение в действие гигантской военной машины, не решат вопрос, не позволят проникнуть туда, где разрабатываются планы и хранятся секреты. Это возможно лишь путем приобретения ценной агентуры. Спецназовскую операцию можно провести только тогда, когда ясно, куда должен быть нанесен удар. А для этого нужны надежные источники".

"От терроризма трудно отгородиться. Но с ним можно совладать - при желании. Была бы воля. Причем обоюдная. Палестино-израильское противостояние - это особый случай. Нет никаких доказательств, что палестинцы как-либо причастны к преступлениям "Аль-Каиды". Там активно действуют люди из других стран.
Я, будучи в Израиле, обменивался мнениями с бывшими руководителями тамошних спецслужб. Конечно, я не могу сказать, что после этого владею темой в полном объеме, знаю все тонкости и нюансы. Но уверен, что сегодняшнее силовое противостояние не решит ни проблему безопасности для Израиля, ни вопрос создания собственного государства для палестинцев. Разумеется, есть хорошие планы. Они известны. Но взаимный террор - а я считаю террор в израильско-палестинском противостоянии именно взаимным - отодвигает реализацию этих планов на неопределенное время".

"В отличие от распространенных стереотипов, что у нас работали за деньги или были шантажированы, например злоупотреблением сексуальной связью и т.д. я могу с полной уверенностью сказать, что в основном ценную информацию мы получали от агентов, которые работали из политических убеждений. Не коммунистов, не марксистов по мировоззрению, но людей различных политических убеждений, с которыми мы находили общность взглядов.
На первых порах это была большая неприязнь к американской политике, когда они были оккупационной властью; потом - к атомной политике американцев, угрожавших новой войной. Потом это больше стало переходить на вопросы разрядки в международных отношениях, объединения Германии - это было одним из пунктов, который нас сближал: ГДР долгие годы выступала за единую Германию".

"У меня было несколько интересных агентов - ведущих масонов, поэтому я лично узнал немножко больше об этой структуре и о роли масонства в практической политике. Поэтому могу сказать, что в публикациях роль масонства преувеличивается…"

"Когда я выступал на митинге в Берлине 4 ноября 1989 года, я еще верил в то, что возможна реформированная ГДР, на новых демократических и экономических началах. Но 9 ноября была открыта граница, и вскоре после этого мне стало ясно, что это была иллюзия...
В условиях, которые сложились тогда - и у нас, и в Советском Союзе, и в других странах, которые называли себя социалистическими, - это объединение было уже неизбежным. Рассматривать судьбу ГДР в отрыве от того, что произошло во всем "социалистическом содружестве", совершенно невозможно. Хотя, конечно, тут многое могло произойти по-другому.
Если нынешними глазами смотреть по датам, как все это происходило, то просто удивляешься, насколько неизбежной кажется эта динамика развития событий... Хотя смещение Хонеккера, независимо от всего другого происходящего, действительно было неизбежно".

"Нельзя сказать, что обе части Германии уже совсем объединились. Объективно существует огромная разница: если взять только экономический фактор, то безработица в Восточной Германии почти в два раза больше, чем в бывших землях Западной. Промышленность на территории бывшей ГДР еще далеко не встала на ноги, а то, что существует, в основном находится в руках западнонемецких собственников. Еще большая разница ментальная - мышление у старшего поколения, у многих людей среднего возраста значительно отличается. Об этом говорят и результаты выборов, которые очень отличаются в Западной Германии от Восточной. Даже районы Западного Берлина и районы Восточного Берлина голосуют совершенно по-разному…
Это связано со многими факторами... Естественно, 40 лет существования государства ГДР невозможно просто вычеркнуть, хотя стремления к этому были и до сих пор существуют. У значительной части населения Восточной Германии сохраняется обида, что их биографии, которые связаны с честным трудом на благо своей страны, просто уже выкидываются из памяти, подвергаются искажениям. Думаю, эти расхождения в менталитете удастся преодолеть только через целый ряд поколений".

"В отношении судьбы ГДР и ее политических руководителей обида на СССР большая. Встречу, которая была тогда у Горбачева с Колем в Архызе, я считаю предательством. Потому что тогда у него была возможность не только выкроить территорию ГДР из НАТО, но и добиться у Коля обязательства не преследовать политических лидеров ГДР, а заодно наших разведчиков и агентов. Это было вполне реальным делом. Я ему писал об этом дважды, просил заступиться за нас".

"Попытки меня завербовать были разные. Самая прямая - это когда один руководящий деятель ЦРУ явился ко мне на дачу в мае 1990 года, когда ГДР еще существовала. Он и его спутник прямо предложили мне перебраться в Америку. Они дважды были у меня. Предлагали дом в Калифорнии и соответствующие деньги. Начальнику нашего американского отдела они предлагали миллион долларов. Так что я имел бы, наверное, не меньше.
Один подход был и со стороны Израиля и, конечно, со стороны немецких, скорее всего контрразведывательных органов преследования, которые предлагали мне выкупить себе свободу, выдав агентуру".

"Живу по-прежнему в Берлине. А летом в основном на даче близ Берлина. У нас пять кошек - моя жена увлекается кошками, - и с ними трудно переезжать с одного места на другое. Когда мы живем на даче, в лесу, к нам приходят все окрестные кошки, зная, что у нас хорошо кормят…"