[Демо]

В ночь с 13 на 14 ноября 1941 года Харьков содрогнулся от мощнейшего взрыва. На воздух взлетел особняк на улице Дзержинского - резиденция командующего немецким гарнизоном генерала Георга фон Брауна. Погибли он и офицеры штаба 68-й пехотной дивизии. Узнав о его смерти, Гитлер потребовал всю информацию об организаторе минирования...

Человек-легенда 20 века. Диверсант № 1 в Красной Армии. Его жизнь была настолько засекреченной, что узнать какие-либо биографические сведения о нем раньше было невозможно. Он стоял у истоков создания советской военной разведки, разработки стратегии партизанского движения и военной доктрины Красной Армии, принятой к действию в 30-х годах прошлого века. Его справедливо считают отцом-основателем советской диверсионной школы.
Он принимал участие и мог погибнуть в четырех войнах - двух гражданских - в России и Испании, в Советско-финской, и Великой Отечественной. Его несколько раз могли расстрелять – чужие, как разведчика-диверсанта, и свои, как врага народа. Но от чужих ему удалось бежать, а для своих он оказался незаменимым, потому что был главным специалистом по подрывному делу в Советской Армии во все времена.
Его четырежды представляли к званию Героя Советского Союза и дважды уже в наше время ходатайствовали о награждении Звездой Героя России, но в ответ – молчание. Где-то там, наверху, посчитали, что не заслужил.
Правда, свою именную звезду он все-таки получил, но ее не наденешь на военный мундир – она сияет в созвездии Льва.
Его пять раз представляли к генеральскому званию, но и его он не получил – уж слишком был независим и привык отстаивать свое мнение, несмотря на чины и звания вышестоящего начальства.
Он 61 год носил полковничьи погоны и был самым старым полковником спецслужб России. Он был ровесником века и умер в ноябре 2000-го года в возрасте 100 лет, нося почетное прозвище «Дед русского спецназа».
Его имя - Илья Григорьевич Старинов.
Разведчики говорят, что в России есть два признанных классика партизанского движения - герой войны 1812 г. Денис Давыдов и он - Илья Старинов.
«...Паровоз зацепил самодельную мину, изготовленную из обычной автомобильной шины, начиненной взрывчаткой, и втащил в туннель на глазах охраны. Раздался приглушенный хлопок взрыва ... Эшелон с боеприпасами горел и взрывался несколько суток. Путь оказался сильно поврежденным, а туннель заваленным. Рельсы, вплавленные в камень, противнику пришлось вырезать автогеном и рвать динамитом. Фашисты, наступавшие на Пособланко, очень нуждались в этой дороге. Диверсия для них явилась тем более неожиданной, что после нашей первой неудачной попытки взорвать туннель мятежники поставили на его охрану почти целый батальон. Могли ли они предполагать, что роковую мину втащит сюда их же паровоз?!» (Из книги И.Г.Старинова «Записки диверсанта»).
Впервые красноармеец Илья Старинов совершил рейд по тылам белых, когда по недоразумению попал к ним в плен. Но недолго сидел в сыром холодном подвале. Забарабанил в дверь – мол, выпустите сидельца по малой нужде – да и обрушил на голову конвоира тяжелое деревянное ведро. Переоделся в его форму с погонами, винтовку – на плечо, и вот он уже не красноармеец вовсе, а курьер штаба дивизии генерала Кобозева, да еще и с секретным пакетом. Так Илья докладывал любому патрулю или кавалерийскому разъезду, которых интересовала личность бодро шагающего солдатика. И, представьте себе, верили! И отпускали с миром. Илья же между тем готовился к войне. К войне скрытой, тайной, но все равно губительной для противника. К войне без жестоких боев, но с большими потерями у вражеских войск.
В тылу у белых царили тишь да гладь. Кого бояться, когда кругом одни свои?!
А Илья Старинов отмечал для себя, что и оружейный склад можно легко взорвать – часовой ворон считает. Что железнодорожную ветку тоже никто особо не охраняет, а, стало быть, можно рельсы динамитом разворотить – и вражий бронепоезд так и останется на запасном пути. Много чего заприметил внимательный красноармеец на пути к своим, а когда дошел – собрал небольшой отряд и пошел по знакомым местам в белых тылах. И взлетел на воздух склад с оружием, бронепоезд сошел с искореженных взрывом рельсов, запылал штаб дивизии вместе с генералом Кобозевым.
В начале двадцатых годов еще не придумали термин «диверсионно-террористическая деятельность», но был человек, который стоял у истоков этой самой деятельности. Правда, поначалу Илье Старинову приходилось в основном бороться с диверсантами, которые устраивали взрывы на советских железных дорогах. Для них Илья изобрел мину-сюрприз, которая позволяла предохранять малые мосты от диверсантов. Установленная на вероятном пути движения вражеского подрывника такая ловушка оглушала его, но не убивала, и в состоянии легкой прибитости диверсант попадал прямо в руки «компетентных органов».
В январе 1930 года молодого офицера направили в распоряжение 4-го управления Генерального штаба РККА – готовить диверсантов. Являясь «мирным населением», они должны были в случае войны нанести удары по дорогам и коммуникациям противника, действуя на оккупированной территории. Взявшись за новое дело, Старинов организовал секретную мастерскую-лабораторию, в которой вместе со своими товарищами разработал образцы мин, наиболее удобных для применения в ходе партизанской войны. Это и так называемые «угольные мины», и, с успехом применявшиеся в годы Великой Отечественной войны, автоматические мины. Под руководством Старинова был сконструирован «колесный замыкатель», который применявшие его в ходе своей войны испанцы назвали миной «рапидо» (быстрый). Придумывались и отрабатывались способы подрыва автомашин и поездов минами, управляемыми по проводам и с помощью бечевки.
В начале 30-х годов предполагалось, что войска противника, перейдя государ¬ственную границу и углубившись на советскую территорию до сотни километров, выйдут на укрепленные районы и увязнут в позиционной войне. В это время в тылу разгорится партизанская война. Через некоторое время, лишившись свежего пополнения, подвоза боеприпасов и продовольствия, войска неприятеля вынуждены будут отступать. Вместе с противником отойдут и партизаны, продолжая осуществлять диверсии в его тылу. Это была очень хорошо продуманная система, рассчитанная как на оборону, так и на наступление. На территории СССР (а иногда и за его границами) была создана система тайников с оружием и взрывчаткой. Готовились маневренные партизанские формирования, способные действовать на территории противника. Кроме того, попавшие в окружение подразделения Красной Армии не прорывались с кровопролитными боями к своим, а отправлялись в рейд по тылам противника, а их командиры имели при себе секретные карты с обозначенными диверсионными тайниками.
Но деятельность Ильи Старинова пошла вразрез с новой военной доктриной Советского государства: непобедимая и легендарная Красная Армия должна вести боевые действия только на территории врага! И никаких позорных отступлений и пленений! Идея широкомасштабной партизан¬ской войны была признана пораженческой, тайники уничтожили, а самого Старинова отправили в Испанию (по существу – в ссылку!) по личному распоряжению Клима Ворошилова, который, может быть, сам того не подозревая, спас элитного подрывника от сталинских репрессий.
Именно на Пиренеях Илья Старинов, действовавший под псевдонимом Родольфо, громко заявил о себе. Весной 1937 года обстановка на Южном фронте республиканцев была близка к критической: войска генерала Франко постоянно атаковали, и испанские братья по оружию несли значительные потери. Проанализировав ситуацию, майор Старинов решает вывести из строя стратегически важную железную дорогу, один из участков которой проходил через туннель, с помощью подхватываемой мины, испытанной еще под Киевом в 1932 году. Между рельсами положили автомобильную шину, начиненную взрывчаткой. К шине привязали отрезок стального троса в виде петли. Оставалось только дождаться поезда.
Старинову и его испанским помощникам повезло: это был тяжелый состав с техникой и боеприпасами. Паровоз, выскочив на приличной скорости из-за поворота, захватил петлю своим сцепным устройством и уволок автошину с собой. Сработали два терочных воспламенителя. Одновременно диверсанты из кустов начали забрасывать вагоны бутылками с горючей смесью. Горящий эшелон скрылся в туннеле. Через несколько секунд раздался приглушенный хлопок взрыва... Туннель был забаррикадирован, движение на железной дороге остановилось. Теперь в секретных учебниках для диверсантов-профессионалов этот факт фигурирует как первое применение туннельно-мостовой мины. Пожар потушили только на пятый день и еще два дня растаскивали искореженные вагоны и меняли расплавленные рельсы. Республиканцы получили целую неделю передышки, а Илья Старинов стал личным врагом генерала Франко. Особенно испанский диктатор возненавидел русского диверсанта после того, как тот взорвал железнодорожный состав, в котором ехал командир, старшие офицеры и летчики-асы союзнической итальянской авиадивизии. В живых не осталось никого. После такого оглушительного успеха на базу партизан стали прибывать корреспонденты-газетчики со всего мира, в том числе Эрнест Хемингуэй, который лично познакомился с Родольфо. Существует даже версия, что в романе «По ком звонит колокол» папа Хэм достаточно подробно описал реальные эпизоды диверсионной деятельности старшего советника командующего Южным фронтом Республикан¬ской армии Испании Ильи Старинова.
После возвращения из Испании его вызвали в НКВД: «Как вы объясните то, что вместе с разоблаченными и расстрелянными врагами народа Якиром и Уборевичем осуществляли на Украине тайные закладки оружия для банд?» «Меня охватил такой страх, какого я не испытывал ни на фронте, ни в тылу врага», – вспоминал потом Старинов. Снова спас Ворошилов, который позвонил Ежову и приказал оставить в покое заслуженного диверсанта.
Во время Великой Отечественной уже другой диктатор, Адольф Гитлер, скрежетал зубами в бессильной злобе, когда ему докладывали о диверсиях Старинова. Чего стоит одна только ликвидация начальника военного гарнизона Харькова генерала Георга фон Брауна!
Не отличаясь способностями полководца, командующий 68-ой пехотной армии обладал талантом, который ценился гитлеровской кликой особенно высоко: талантом палача. Захват «второй столицы Украины» генерал ознаменовал тем, что на балконах домов главных улиц повесил мужчин и женщин, заподозренных в сочувствии коммунистам.
И вот в город прибыл Илья Старинов. Для начала на мине замедленного дей¬ствия подорвался генерал-лейтенант артиллерии Вернекер. Мины взрывались и на дорогах, и на железнодорожных станциях, и на аэродромах, и в зданиях. Фон Браун неистовствовал, но взрывы не прекращались. Генерал попытался обезопасить хотя бы самого себя, и дом №17 по улице Дзержинского, в котором он собирался устроить свою резиденцию, тщательнейшим образом осмотрели саперы, которыми командовал капитан Гейден. Им повезло: в подвале, в куче угля удалось разглядеть едва заметный загадочный проводок. И через три часа напряженной работы саперы добрались до мины замедленного действия. Она была огромная, сложнейшая, с уймой различных дублирующих и подстраховывающих друг друга взрывателей и замыкателей, а 150 килограммов динамита гарантировали мощный взрыв. Торжествующий капитан Гейден немедленно поехал на доклад к фон Брауну. Начальник харьковского гарнизона выслушал взволнованный рапорт сапера, с чувством поблагодарил за службу и распорядился готовиться к переезду. На следующий день генерал проследовал в бронированном «хорьхе» на улицу Дзержинского. Кроме него, в особняке разместились под надежной охраной и старшие штабные офицеры 68-й пехотной дивизии.
Взрыв прозвучал ночью. Особняк на Дзержинского, 17 словно сквозь землю провалился. Над тем местом, где он стоял, и над садом, в слабом свете начинавшегося пожара, висела туча пыли. Пахло гарью и кислым. На досках забора и на соседской крыше что-то темнело. Потом уже увидели: на крышу взрывная волна забросила остатки рояля, а на заборе висели окровавленные клочья генеральского мундира. Солдаты оцепили руины, бросились тушить пожар. Потушить-то они потушили, но никого из своих, которые в особняке находились, видно, не нашли, хотя рылись в обломках дня два...
Опытным немецким саперам было невдомек, что под кучей угля, в которой они обнаружили мину, скрывалась еще одна: 350 килограммов динамита и три радиоуправляемых взрывателя! Подобная радиомина была применена впервые в военной истории.
Чуть позже полковнику Старинову устроили свидание с попавшим в плен капитаном Гейденом, тем самым, который столь «успешно» покопался в подвале резиденции начальника харьковского гарнизона. Профессионалы подрывного дела поговорили о своем, о минном.
– Нас сбила с толку мина в куче угля, – признался капитан. – Разве можно было предположить, что под ней находится еще одна, куда более опасная?
– А то, что вторая мина управлялась по радио, вы могли представить?
– Нет, господин полковник. Даже немецкая армия таких мин не имела!
– Вы что же, по-прежнему убеждены, что ваша армия была оснащена гораздо лучше, чем советская?
Гейден мигнул и, сообразив, что выразился крайне неудачно, глухо выговорил:
– Извините, господин полковник. Привычка...
В 1943 году Центральный штаб партизанского движения задумал операцию под кодовым названием «рельсовая война», в ходе которой все силы партизан будут брошены на подрыв рельсов. Это, якобы, должно полностью парализовать все воинские перевозки противника на оккупированной советской территории. Украинским партизанам по плану предстояло подорвать примерно 85-90 тысяч штук рельсов. Илья Старинов, который в это время находился в распоряжении Украинского штаба партизанского движения, был огорошен. Взрывать рельсы?! Чушь какая-то!
Но идея «рельсовой войны» была одобрена самим товарищем Сталиным. Тем не менее Старинов сел за расчеты и получилось, что подрыв запланированного количества рельсов потребует значительно большего количества взрывчатки, чем намечалось израсходовать при совершении диверсий. Более того, на территории Украины находилось более четырех миллионов штук рельсов, недостатка в них гитлеровцы не испытывали, даже отправляли часть на переплавку. У противника не хватало годных для работы паровозов, а значит, именно их и надо уничтожать, пуская под откос составы с солдатами, техникой, боеприпасами и горючим.
Командование Украинского штаба принимает решение отказаться от «рельсовой войны», которая, по мнению Ильи Старинова, «была очень полезна для немцев и вредна для Красной Армии», и начинает вести «войну на рельсах», то есть устраивать крушения вражеских поездов. Рельсы же подрывались исключительно с целью маскировки поставленных мин, прежде всего – новейших мин замедленного действия. Подобная строптивость и несговорчивость при выполнении решений, санкционированных Ставкой ВГК, сделала Старинова «вечным полковником». Диверсант №1 вообще считает, что Великая Отечественная могла закончиться в 1942 году, если бы сохранились те самые, обустроенные в тридцатых годах диверсионные тайники. Ведь в тылу у немцев остались два миллиона солдат и офицеров регулярной Красной Армии, которых считали плененными или пропавшими без вести. А они, между тем, вполне могли бы воспользоваться оружием и взрывчаткой из тайников и открыть второй, партизанский, фронт! Организованная диверсионная деятельность позволила бы отрезать передовые части оккупантов от подразделений тыла и перекрыть им пути снабжения боеприпасами и провиантом. Немцев можно было брать голыми руками. Простая схема, но Верховный Главнокомандующий не пожелал ей воспользоваться. Свое отношение к генералиссимусу Иосифу Сталину полковник Илья Старинов выразил так: он спилил профиль «отца народов» на лицевой стороне медали «За победу над Германией», оставив одну лишь надпись «Наше дело правое. Мы победили».
В мае сорок четвертого Старинов «ставит» диверсионное дело в польском партизанском штабе, а в августе того же года отправляется на Балканы, где возглавляет штаб советской военной миссии при главкоме Народно-освободительной армии Югославии. Воевать Илья Григорьевич закончил на Рейне.
За четыре года войны он организовал подрыв 256 средних и малых мостов. Его мины пустили под откос более двенадцати тысяч военных эшелонов. Особенно широко применялись ПМС – поездная мина Старинова (мгновенного и замедленного действия) и АС – автомобильная мина Старинова.
В разные годы «Бога диверсий», «Гения минной войны», «Диверсанта столетия» – таковы неофициальные титулы Ильи Старинова – трижды представляли к званию Героя, но безрезультатно. И генералом он так и не стал. Как 17 февраля 1938 года получил звание полковника, так с честью носил его до дня своей смерти – более 62 лет! Пожалуй, это своеобразный рекорд служения Отечеству в одном звании.
Колонна Радуева еще выходила из Кизляра, когда в тесной московской квартире пенсионер Старинов, обложившись картами и вооружившись лупой, разрабатывал операцию по освобождению заложников и захвату бандитов. Слушать старика никто не стал. Зато пошел гулять по планете позор штурма Первомайского и сетования военных, что им пришлось столкнуться с организованной партизанской войной. А Старинов говорил: "Чеченцы настоящей партизанской войны не ведут и вести не могут. Слава богу, они в наших партизанских отрядах не служили". Его опять не слушали, а он знал, что говорил. Спецназовцы поигрывали мускулами, демонстрировали свою удаль на плацу или в торговых" рядах, их было много, спецназовцев различных подразделений; в системе МВД спецназа не было только у детской комнаты милиции, но Старинов видел: уровень их профессионализма очень низок - и говорил об этом. Несмотря на возраст, "дедушка русского спецназа" самым внимательным образом следил за событиями на Северном Кавказе. По мнению профессионального диверсанта, отряды Хаттаба и Басаева необходимо было заманить в ловушку на специально подготовленные объекты в Дагестане и, используя радиомины, взорвать, как это было проделано в Харькове с генералом фон Брауном.
30 июня 1998 года президент Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа» Сергей Гончаров направил президенту Ельцину письмо, в котором поставил вопрос о награждении Ильи Григорьевича Старинова Звездой Героя России. В ответ – молчание, тишина. Зато в канун своего столетнего юбилея «дедушка русского спецназа» получил, пожалуй, самую дорогую награду – краповый берет спецназовца МВД как признание заслуг диверсанта №1 всеми, кто служит России в войсках специального назначения.   

[МихаМ]

Спасибо за статью.   

[Режиссер]

Очень интересный человек был! Спасибо!   

[Haveunique]

Круто! Спасибо, Дима!